у человека существует несколько жизненно важных потребностей. Некоторые из них он осознаёт (как то потребность в еде, тепле), некоторые могут не осознаваться, хотя и остаются при этом жизненно важными: например, потребность в общении, деятельности, самоутверждении. Депривация (лишение возможности удовлетворения) определённых жизненно важных потребностей издавна служило средством влиять на человека. Все мы хорошо знаем многочисленные примеры принуждения людей лишением пищи, болью, угрозой изгнания из общества и другими способами. Все они в конечном итоге лишают человека жизненно важного ресурса.
Принуждение человека неизбежно вызывает ответную враждебную реакцию с его стороны и потому может быть опасно уже для самого манипулятора. Высший пилотаж в технологии принуждения состоит в том, чтобы субъект принуждения не осознавал факта манипуляции им, или не мог локализовать источник принуждения, и, таким образом, чтобы его недовольство не смогло бы оказаться направленным против манипулятора.
Надёжным способом обезопасить себя от гнева принуждаемой стороны является создание дефицита для потребности, которая принуждаемой стороной не осознаётся. Выявлять потребности, которые не осознаются целыми массами населения, способны психологи с соответствующей специальной подготовкой.
В настоящее время практически невозможно безнаказанно ущемлять человека в базовых потребностях. Недостаток продуктов, плохая работа коммунальных служб, ущемление социальных прав хорошо осознаётся современным человеком и вызывает активный протест. Но существует целый ряд потребностей, депривация которых вызывает у человека лишь общий дискомфорт, недовольство, причину которого он не может определить. Если манипулятор знает о существовании такой потребности и знает, что является источником её удовлетворения, он может присвоить владение этим источником и использовать это как средство влияния, не опасаясь народного гнева. Среди таких потребностей я выделяю потребность смысла
Исторически сложилось, что идейным наставником, вождём народа страны является её правитель. Население так или иначе в своей жизни, в своих делах соотносит себя со своей страной, своим государством, и в качестве символа этой принадлежности выступает правитель данной страны. Всё, что делает человек, он делает для себя, для своих близких и соратников, но и при этом обязательно - для всех остальных людей, для страны, к жизни которой он неизбежно причастен. Когда он осознаёт эту причастность и осознаёт своё место и роль в этой причастности, он делает работу с мыслью о ценности своего труда для всех остальных людей и видит, что его труд востребован, - по телевизору, в газетах, встречаясь с соратниками в других городах, - и это наполняет его энтузиазмом и радостью от нужности своей работы.
Такая здоровая и благоприятная ситуация существует не всегда. Если государственный центр перестаёт выполнять свою консолидирующую идейную роль, смысл деятельности для человека замыкается в ближайшем его окружении. Когда идейные постулаты, национальные ценности не обозначены, не высказаны на всю страну из самого её сердца, человек теряет осознанную принадлежность к своей стране. Принадлежность по факту остаётся, она никуда не может исчезнуть, пока он включён в общественные отношения, связи и т.д. Но она теряет качество осознанности, и потому уже не может влиять на поступки человека и направлять их. Человек теряет "дальнее видение", и в масштабе интересов страны его деятельность становится хаотичной, привязанной к узкому кругу локальных интересов. Подсознательно чувствуя утрату причастности к своему народу, человек воспринимает ситуацию как неудовлетворительную и ищет выход. Лишь немногие осознают источник своей неудовлетворённости, основная масса пребывает в состоянии перманентного недовольства. А между тем чувство причастности, имеющее деятельное воплощение, серьёзно влияет на жизненную активность человека: хорошо известен "синдром эамигранта": многие наши соотечественники пишут об апатии, отсутствии интереса к жизни после того как они навсегда уехали в другую страну.
Идейный вакуум выгоден врагам государства и людям, стремящимся получить власть. Коль скоро основная масса населения страны находится в постоянном поиске способа разрешить этот смутный дискомфорт, действенным оказывается предложить этим людям суррогат "национальной идеи", либо же действия, деятельность, мероприятия, в ряде аспектов схожие, которые бы выглядели так же, как если бы это была настоящая "национальная идея". Почувствовав некоторое "движение воздуха", конгруэнтность ваших призывов своим смутным ощущениям, эти люди пойдут за вами.
Принуждение человека неизбежно вызывает ответную враждебную реакцию с его стороны и потому может быть опасно уже для самого манипулятора. Высший пилотаж в технологии принуждения состоит в том, чтобы субъект принуждения не осознавал факта манипуляции им, или не мог локализовать источник принуждения, и, таким образом, чтобы его недовольство не смогло бы оказаться направленным против манипулятора.
Надёжным способом обезопасить себя от гнева принуждаемой стороны является создание дефицита для потребности, которая принуждаемой стороной не осознаётся. Выявлять потребности, которые не осознаются целыми массами населения, способны психологи с соответствующей специальной подготовкой.
В настоящее время практически невозможно безнаказанно ущемлять человека в базовых потребностях. Недостаток продуктов, плохая работа коммунальных служб, ущемление социальных прав хорошо осознаётся современным человеком и вызывает активный протест. Но существует целый ряд потребностей, депривация которых вызывает у человека лишь общий дискомфорт, недовольство, причину которого он не может определить. Если манипулятор знает о существовании такой потребности и знает, что является источником её удовлетворения, он может присвоить владение этим источником и использовать это как средство влияния, не опасаясь народного гнева. Среди таких потребностей я выделяю потребность смысла
Исторически сложилось, что идейным наставником, вождём народа страны является её правитель. Население так или иначе в своей жизни, в своих делах соотносит себя со своей страной, своим государством, и в качестве символа этой принадлежности выступает правитель данной страны. Всё, что делает человек, он делает для себя, для своих близких и соратников, но и при этом обязательно - для всех остальных людей, для страны, к жизни которой он неизбежно причастен. Когда он осознаёт эту причастность и осознаёт своё место и роль в этой причастности, он делает работу с мыслью о ценности своего труда для всех остальных людей и видит, что его труд востребован, - по телевизору, в газетах, встречаясь с соратниками в других городах, - и это наполняет его энтузиазмом и радостью от нужности своей работы.
Такая здоровая и благоприятная ситуация существует не всегда. Если государственный центр перестаёт выполнять свою консолидирующую идейную роль, смысл деятельности для человека замыкается в ближайшем его окружении. Когда идейные постулаты, национальные ценности не обозначены, не высказаны на всю страну из самого её сердца, человек теряет осознанную принадлежность к своей стране. Принадлежность по факту остаётся, она никуда не может исчезнуть, пока он включён в общественные отношения, связи и т.д. Но она теряет качество осознанности, и потому уже не может влиять на поступки человека и направлять их. Человек теряет "дальнее видение", и в масштабе интересов страны его деятельность становится хаотичной, привязанной к узкому кругу локальных интересов. Подсознательно чувствуя утрату причастности к своему народу, человек воспринимает ситуацию как неудовлетворительную и ищет выход. Лишь немногие осознают источник своей неудовлетворённости, основная масса пребывает в состоянии перманентного недовольства. А между тем чувство причастности, имеющее деятельное воплощение, серьёзно влияет на жизненную активность человека: хорошо известен "синдром эамигранта": многие наши соотечественники пишут об апатии, отсутствии интереса к жизни после того как они навсегда уехали в другую страну.
Идейный вакуум выгоден врагам государства и людям, стремящимся получить власть. Коль скоро основная масса населения страны находится в постоянном поиске способа разрешить этот смутный дискомфорт, действенным оказывается предложить этим людям суррогат "национальной идеи", либо же действия, деятельность, мероприятия, в ряде аспектов схожие, которые бы выглядели так же, как если бы это была настоящая "национальная идея". Почувствовав некоторое "движение воздуха", конгруэнтность ваших призывов своим смутным ощущениям, эти люди пойдут за вами.
