В ответ на: мужчины стали просто немного умнее
Умнее? Нет, стали эгоистичнее, и это – не их вина, а беда.
И причина – в семьях. В тех, в которых родились, и в которые попали.
Вспоминаю свою семью, вернее, даже не семью, а наш клан.
Смотрите – комната в коврах, мягкая и пыльная, где сама пыль уже одомашненная и чистая, как кошка. Если молча посидеть за семейным столом, собравшим весь наш род, то можно услышать прошлогодние разговоры, но за этим столом молча не сидят – сегодня юбилей тети Гали, жизнеутверждающей и позитивной, как ведущей утренника. Я всегда любила ее каштановый валик на голове – в подражание какой-то давней актрисе с фотографической карточки: лицо в полуанфас, белая шея, лукавый взгляд.
Комната, полная рыжевато-золотистых ковров и морозного хрусталя похожа на добрый советский ресторан – сейчас зазвучит музыка, пожилые мягкие дамы вереницей пойдут танцевать, застревая между стульев платьями, поправляя волосы. Мужчины, с косыми проборами, в галстуках, но демократично без пиджаков, хотя рубашки – на все пуговицы, будут их ждать, разведя руки для танца, и все будут нежно топтаться по ковру в тапочках под «Ах, какая женщина».
Но сначала – разговоры, а еще раньше – тосты, в нашем роду тосты – это оды, оды тете Гале – это особые песни. Я часто слушала о том, что она не зря родилась в декабре, она, как цветок декабрист – неприхотливая, смелая, всех радует собой суровой зимой, и, как жена декабриста – самоотверженная и преданная, преданная всем нам – своему роду и клану. Тетя Галя выслушивала тосты, статно, как артистка, поднималась над всем хрусталем и читала ответные стихи родственникам, каждый раз – новые, и вспоминала каждого: все поколения, всех невесток, всех зятьев, племянников и внуков, а своих детей у нее не было.
Показать скрытый текстА позже были разговоры, целостные и повествовательные – семейные эпосы, с вопросами, с наказами.
«Когда они еще собирались пожениться, – запевала тетя Галя, четко, восторженно и с паузами, как диктор, – я ему сразу сказала: “Миша! Ты собираешься взять в жены мою племянницу. Давай поговорим – что ты можешь ей дать? Я не про деньги. С деньгами мы поможем!”»
Слово «поможем» разносилось по комнате колоколом, и всем становилось светлей, а тетя Галя все пела. «С деньгами поможем! Но ты должен уважать и беречь свою жену. Раечка – человек творческий, ей нельзя иметь рядом мужа паразитирующего. (Рая, моя троюродная сестра, окончила музыкальную школу и потом часто играла в местном Дому культуры военные и народные песни. Тетя Галя любила ее больше всех нас, как похожую на себя: вдохновленную, преданную, деятельную, рядом с искусством, но не вплотную, а так, рядышком, поближе к общественному. Рая же любила вести концерты и помогать в организации выставок.)
«Сейчас они живут хорошо! Раечка нашла прекрасного человека: все домашние заботы Миша принял мужественно, я же ему сказала: “Миша! Ты не представляешь, что такое руки пианиста! Да не только руки, если она будет все время думать о супах, у нее вдохновение пропадет”. Миша очень доволен, что попал в наш род – он из простой семьи, но достойный человек, сумел оценить».
А потом весь наш клан, вся семья танцевала на ковре под хрустальными люстрами, и в комнате жила такая сила, и все понимали, что Миша очень счастлив.
Скрыть текст