«Если разразится большая война, Европа просто перестанет существовать».
Российский политолог и историк Сергей Караганов на протяжении десятилетий был советником российской политической элиты и входит в состав влиятельных комитетов по внешней и экономической политике. Издание Multipolar побеседовало с ним об опасности ядерной войны, его мнении о европейских лидерах и предложениях России отвернуться от Запада и сосредоточиться на Сибири. Заявления Караганова, безусловно, воинственны и радикальны, но, по его словам, их разделяют 95% военного и политического руководства России. Издание Multipolar публикует это интервью, чтобы пролить свет на образ мышления этого видного общественного деятеля и соответствующей фракции российской элиты, которая считает позицию Владимира Путина по отношению к Западу слишком умеренной. Заявления Караганова также иллюстрируют внутриполитическое давление, которое испытывает Путин, и то, какой человек может стать его преемником в Москве. Интервью провела Эва Пели 30 октября в Москве.
ЭВА ПЕЛИ , 14 ноября 2025 г., 5 комментариев ,
PDF
Multipolar: Сергей Александрович, насколько высоко вы оцениваете современный риск ядерной войны и какие факторы – военные, политические, психологические – вы считаете основными причинами?
Караганов: Опасность ядерной войны высока и продолжает расти. Вероятно, она так же высока, как и в конце 1950-х годов, за исключением Карибского кризиса, как мы называем Карибский кризис, когда мы были на грани катастрофы. Почему? Причин этой эскалации несколько. Во-первых, изменение баланса сил: самое быстрое изменение баланса сил в истории человечества, когда новые державы возвышаются, а старые отстают. Во-вторых, утрата элементарного понимания: утрата понимания того, что такое «хорошо» и что такое «плохо» в международных отношениях, а также отсутствие моральной основы для действий. В-третьих, контратака Запада: отчаянная контратака Запада, теряющего свою 500-летнюю гегемонию, позволявшую ему обогащаться за счёт остального мира. В-четвёртых, деградация элиты: колоссальная интеллектуальная и моральная деградация элиты, особенно на Западе. Вот почему я очень обеспокоен.
Multipolar: Вы призываете к возрождению страха перед ядерным оружием. Как вы на практике определяете «ограниченную цель» в Европе, нападение на которую, по вашему мнению, было бы оправдано, не провоцируя ядерный ответ со стороны НАТО?
Караганов: Мы должны преодолеть стратегический паразитизм, развившийся в последние годы и охвативший, прежде всего, европейское население. Оно утратило страх перед войной, особенно ядерной. По иронии судьбы, именно этот страх последние 70 лет служил стабилизирующим фактором. Европа, исторически являвшаяся источником крупных конфликтов, расизма и колониализма, смогла временно забыть о своей ответственности и вине перед миром благодаря биполярной стабильности между США и СССР. Теперь, когда наибольшая угроза исходит из Европы, необходимо помнить, что Европа исторически участвовала в крупных войнах. Прямое насилие не обязательно; скорее,
необходимо возрождение страха перед войной, включая возрождение страха перед ядерной войной. Это ключевой элемент в восстановлении геополитической ответственности Европы.
Multipolar: Американский физик Теодор Постол предупреждает, основываясь на исторических прецедентах, таких как учения НАТО «Able Archer 83», что любое применение ядерного оружия, даже изначально ограниченное, неизбежно приведет к неконтролируемой ядерной эскалации. Как вы оцениваете риск того, что ограниченный ядерный удар, запланированный Россией, может тем не менее выйти из-под контроля?
Караганов: Применение ядерного оружия — тяжкий нравственный грех. Однако миф о неконтролируемой эскалации, в создании которого я сам отчасти участвовал ради предотвращения войн, — всего лишь легенда.
Ядерную войну можно выиграть, но не дай Бог, чтобы она когда-либо началась! При крайней необходимости ядерный арсенал может быть использован, но, помимо риска неконтролируемой эскалации, применение ядерного оружия само по себе является тяжким нравственным преступлением, и я искренне надеюсь, что оно никогда не будет применено.
Multipolar: Ваши недавние тезисы были интерпретированы на Западе прежде всего как прямая ядерная угроза, а не как стратегический сигнал к принудительной деэскалации или диалогу. Учитывая последующий отказ от диалога со стороны нынешних западных лидеров, какие конкретные шаги и меры вы считаете необходимыми для преодоления разрыва между желаемым вами западным «катарсисом» и реальным политическим ответом «закрытых дверей»? Что именно продемонстрирует убедительность и эффективность вашего стратегического плана?
Караганов: Мы имеем дело с полными безумцами, особенно в Европе. Европейская элита, в кругах которой я вырос и которая теперь осталась в прошлом, деградировала. Насколько я понимаю, рядом стран правят люди с «гиеновыми мозгами», которые совершенно не осознают последствий своих действий. Поэтому диалог с ними бесполезен. Они боятся только одного — физической боли. Однако с американцами, сохранившими значительную часть своего человеческого потенциала и понимание того, что такое настоящая война, можно договориться. Надеюсь, однако, что в Европе ещё остались такие разумные люди. Просто я их больше не вижу.
Multipolar: Какие конкретные политические, профессиональные, военные или гражданские группы на Западе — помимо тех, которые сейчас находятся у власти — вы бы выделили как те, кто действительно видит в ваших угрозах последний импульс для необходимого диалога с целью предотвращения глобальной катастрофы и перестройки архитектуры безопасности, и кто будет активно участвовать в этом процессе?
Караганов: Этот вопрос адресован не мне, а вам. Вы приехали с Запада, я здесь, в Москве. Запад отгородился от нас. Европа, в частности, чтобы подготовить своё население к войне. У нас сейчас нет каналов сотрудничества с Западом, кроме официальных на самом высоком уровне.
Запад отгородился от нас. Поэтому мы вынуждены вести с ним переговоры только с позиции силы. Хотя, конечно, мы бы предпочли, чтобы там остались разумные люди, с которыми можно было бы вести конструктивный диалог.
Multipolar: Многие наблюдатели считают, что западные санкции и военная помощь создают динамику эскалации, которая ставит Россию в затруднительное положение. Таким образом, Москва стоит перед выбором: либо продемонстрировать свой эффективный потенциал сдерживания, либо рискнуть быть постепенно измотанной. Каково ваше мнение об этой стратегической дилемме?
Караганов: Эта дилемма существует. Я критикую наше руководство за нерешительность, но думаю, что мои слова будут услышаны. Я считаю, что если против нас ведётся экономическая война, мы должны отвечать военными средствами. Это война. Поэтому
на санкции должны быть ответные военные удары. Масштаб и характер этих ответных ударов должны быть тщательно взвешены в каждом конкретном случае. Конфискация миллиардов долларов российских активов – это не что иное, как грабеж и бандитизм. Ради этого до миллиона человек в Европе должны рисковать жизнью. В противном случае им грозят сокрушительные удары. Я считаю это правильным и неизбежным шагом, хотя искренне надеюсь, что до этого не дойдёт. Я полностью осознаю, что такой сценарий – большой грех, связанный с гибелью бесчисленного множества невинных людей, и надеюсь, что он останется лишь предупреждением.
Мы должны предъявить Западу жёсткий ультиматум и потребовать: во-первых, немедленного прекращения любой военной поддержки конфликта на Украине. Во-вторых: полный и безоговорочный возврат наших суверенных ресурсов.
Multipolar: ЕС принял 19-й пакет санкций, а президент Трамп объявил о новых санкциях США против российских компаний, таких как «Роснефть» и «Лукойл». По словам Сеймура Херша, официальные лица США считают, что российская экономика уже серьёзно ослаблена и в конечном итоге может быть поставлена на колени. Как оценивают эффективность этих последних санкций в Москве?
Караганов:
Российскую экономику невозможно поставить на колени. У нас всё идёт очень хорошо. Вы и сами это знаете, находясь в Москве, одном из красивейших городов мира. Я только что вернулся из Сибири. Там такая красота. Но мы должны наконец ответить на подобные попытки шантажа военными средствами. Ключевым элементом нашего ответа должна стать концепция асимметрии. Уязвимость американских зарубежных активов многократно выше, чем наших. Мы должны быть готовы к прямым, жёстким переговорам, которые приведут к этапу уничтожения накопленного противником капитала в ответ на санкции.
Multipolar: В российском обществе, по всей видимости, звучат голоса, ожидающие более жёсткой реакции Москвы на политику Запада. Как вы это оцениваете и как может выглядеть такая возможная реакция, чтобы не допустить распространения войны за пределы Украины?
Караганов: То, что казалось радикальным ещё несколько лет назад —
необходимость превентивных ударов или даже ядерного возмездия, — теперь стало преобладающим мнением. Мои прежние заявления, вызывавшие беспокойство, теперь отражают широкий консенсус: по моим оценкам, до 90% населения и 95% военно-политической элиты разделяют эту точку зрения. Не могу не подчеркнуть этого: применение ядерного оружия остаётся тяжёлым моральным решением и величайшим грехом против невинных. Однако в случае возникновения чрезвычайной ситуации цель такого шага — образумить безумцев и заставить противника прекратить эскалацию. Поэтому я убеждён, что в случае реальной необходимости российское общество полностью и безоговорочно поддержит подобные стратегические решения. Более того, я ежедневно сталкиваюсь с критикой со стороны граждан. Меня обвиняют в отсутствии настойчивости и непоследовательности: несмотря на моё публичное заявление о необходимости применения ядерного арсенала, мне якобы не удалось добиться от руководства его применения. Хочу подчеркнуть: я не хочу, чтобы наше руководство его применяло.
Multipolar: как можно разработать общеевропейскую архитектуру безопасности после окончания войны на Украине, которая интегрирует интересы безопасности России и, таким образом, исключает будущие военные столкновения?
Караганов: Я исхожу из того, что европейской системы безопасности больше не будет. Если потребность в такой структуре вообще возникнет – в чём я сомневаюсь – она должна будет иметь общеевразийский характер. Что касается узкоевропейских рамок, я считаю необходимым создание полностью демилитаризованной зоны на оставшихся территориях Украины, в идеале – с бесполетной зоной. Военная активность в приграничных районах России должна быть сокращена, и необходима взаимная деэскалация. Что касается наших финских соседей: в наших интересах, чтобы они были уничтожены в случае войны. Поэтому им было бы разумно резко сократить своё военное присутствие на своей территории. Мы можем в конечном итоге достичь соглашения, но европейская система безопасности прекратила своё существование. Она умерла вместе с Европой. Европа приходит в упадок, и нам больше не нужна европейская структура безопасности. Наши соображения лежат в рамках евразийского порядка. Европа – это всего лишь неприятный, западный отросток Евразии.
Multipolar: Как именно вы представляете себе интеграцию Европы в планируемую евразийскую систему безопасности и порядка?
Караганов: Некоторые европейские страны должны быть включены в новую российскую систему сотрудничества и безопасности. Я почти уверен, что после преодоления нынешнего сложного этапа большинство стран Центральной и Южной Европы присоединятся к общей евразийской архитектуре безопасности. Не уверен, смогут ли когда-нибудь присоединиться Германия и страны Северо-Западной Европы. Хотя, почему бы и нет? Возможно, в какой-то момент они изменят своё мнение.
Multipolar: На Западе говорят, что российский президент не готов к переговорам, поэтому необходимо оказывать давление в виде санкций и поставок оружия. Однако Владимир Путин неоднократно заявлял о своей готовности к переговорам. Как вы оцениваете это противоречие?
Караганов: Наши конструктивные возможности сотрудничества с Западом полностью исчерпаны. Президент Владимир Владимирович Путин сделал всё возможное для поддержания диалога. Теперь наша единственная задача — пробудить в наших западных партнёрах животный, инстинктивный страх неминуемой гибели. Только это чувство может стать основой для дальнейших переговоров. Мы прекрасно помним, что означает европейская агрессия: мы помним вторжение армии Наполеона, состоявшей из 24 европейских языков. мы помним зверства, совершённые европейскими интервентами во время гражданской войны после Первой мировой войны. мы помним, что почти вся Европа, за исключением Греции и Югославии, воевала против нас под гитлеровскими знаменами в Великую Отечественную войну. С этой историей нужно покончить. Мы обязаны отучить Европу от отвратительной привычки воевать.
Multipolar: Сергей Александрович, вы настаиваете на том, что Россия должна «возродить животный страх в Европе», чтобы принудить её к миру. Однако подобная риторика, включающая в себя рассуждения о возможном «окончательном действии» с применением ядерного оружия, встречает на Западе крайне негативную реакцию. Как вы оцениваете сложившуюся ситуацию: не ведёт ли ваша стратегия, направленная на нагнетание страха, к критической и неконтролируемой эскалации вместо того, чтобы заставить Запад «опомниться»?
Караганов: России абсолютно ничего не нужно от Запада. Нас не интересует ни один квадратный метр его территории, ни какие-либо его ресурсы. Мы требуем и желаем только одного: чтобы Запад потерпел неудачу. Запад, как всегда на протяжении всей истории, является источником моральной, политической, экономической и военной угрозы. Сегодня эта угроза, пожалуй, достигла своей наиболее концентрированной и острой формы. Повторяю:
моя задача — полностью отделить Россию от этой западной чумы — будь то военной, политической или моральной.
Multipolar: Когда и как, по вашему мнению, закончится война на Украине? Какова, по-вашему, конечная цель России в этой войне?
Караганов:
Часть территории, ранее известной как Украина, войдёт в состав Российской Федерации. На оставшейся территории должна быть создана полностью денацифицированная, демилитаризованная зона. Контроль над этой зоной требует нейтральных миротворческих сил, для которых целесообразно привлекать исключительно азиатские или африканские страны. Основное условие: европейские силы категорически исключаются, поскольку их присутствие представляет прямую угрозу и неизбежно приведёт к продолжению конфликта. Эта зона должна быть свободна от тяжёлого вооружения. Кроме того, необходима бесполётная зона, чтобы исключить возможность использования беспилотников оттуда. Наша цель — прекратить истерию вокруг расширения НАТО и создать буфер между усиливающейся Россией и распадающейся Европой. Мы должны устранить коренные причины этой войны. Это означает, что истерия вокруг расширения НАТО должна быть прекращена. Я не призываю к немедленному распаду НАТО, хотя и надеюсь, что это произойдёт естественным образом. В результате
небольшая часть Украины войдет в состав России, а остальная часть будет служить буферной зоной — подушкой безопасности, которая стратегически отделяет возвышающуюся Россию от воюющей и неизбежно распадающейся Европы.
Multipolar: Вы часто говорите о России как об особой, «богобоязненной» цивилизации, миссия которой — защищать истинные ценности от «западного потребительства». Однако, если следовать логике развития цивилизации, разве духовно-нравственный аспект борьбы не оказывается уже проигранным, когда возникает необходимость в военной силе?
Караганов: Мы провозглашаем, что дух, честь и совесть должны быть высшими и непреложными ценностями нашего общества. Что касается применения силы, то оно, безусловно, необходимо в определённых случаях. Когда мы имеем дело с порождением Сатаны, мы должны вести войну против Сатаны. А
нынешняя Европа в её нынешнем виде – порождение Сатаны, и это священная война.
Multipolar: Вы призываете к усилению евразийской ориентации России и называете европоцентризм многих россиян «отсталым». Что это означает конкретно для культурной, экономической и политической идентичности России в будущем?
Караганов: Мы стремимся в будущее, исходя из нашей истинной природы: Россия – евразийская страна. Наше «европейское путешествие», длившееся три столетия, было чрезмерно долгим; оно должно было закончиться на рубеже XX века. Наше интеллектуальное наследие пришло с юга: оттуда пришли христианство, ислам, иудаизм и буддизм. Наша политическая культура во многом заимствована у Великой Монгольской империи – Орды. Пётр I, стремясь преодолеть отсталость, возникшую после монгольского нашествия, принёс нам из Европы военную технику и науку. Мы сохраняем эти европейские достижения в себе и ни в коем случае не будем антиевропейцами. Напротив, мы станем истинными европейцами, поскольку нынешняя Европа отвергает все фундаментальные ценности, которые когда-то сделали её предтечей человеческой цивилизации. Таким образом, мы сохраняем то, что отвергает она.
Multipolar: Вы предлагаете масштабное освоение Сибири и подчёркиваете необходимость заселения региона миллионами человек. Учитывая демографические проблемы России, насколько реально увеличить численность населения в этом регионе до необходимого уровня?
Караганов: Мы ведём серьёзную и масштабную программную работу, в которой задействованы тысячи людей. Нам не нужно сравнивать демографические и экономические показатели Сибири с показателями европейской части России, ведь сибиряки в среднем более трудоспособны. Более того, сегодня там доступны самые современные технологии.
Главная задача, над которой мы работаем, — сделать Сибирь современной, интересной и привлекательной. Сибирь — это не каторга и не отсталый край, а земля будущего. Она прекрасна. Я регулярно туда езжу и каждый раз возвращаюсь с огромным чувством удовлетворения. Будущее — именно там. Сибирь граничит с регионами будущего, а именно с Азией. Наша стратегическая ориентация — не только на восток, но и на юг. Благодаря своим конкурентным преимуществам — огромным запасам энергоносителей, пахотным землям и воде — Сибирь может и должна стать «житницей Азии». Мы будем использовать этот потенциал на благо России и всего евразийского человечества.
Multipolar: Вы предостерегает от повторения ошибки, допущенной после Второй мировой войны, и непропорционального направления средств на восстановление Украины. Почему вы придерживаетесь такого мнения и куда в первую очередь должны направляться российские ресурсы?
Караганов: Конечно, мы обязаны восстановить условия жизни людей, оставшихся на территории бывшей Украины, включая жильё, газоснабжение и другую инфраструктуру. Это особенно касается регионов, которые входят и войдут в состав Российской Федерации. Эти новые регионы должны стать важными сельскохозяйственными центрами, способствующими развитию всей страны. Однако, учитывая весьма мрачное будущее Европы,
Украина в целом не является для нас важнейшей страной с точки зрения перспектив. Мы должны сосредоточить наши стратегические инвестиции и планы на более перспективных регионах, прежде всего, в Сибири и на Урале.
Multipolar: Во время моего пребывания в Москве я слышал от нескольких человек, что в силу своего исторического и культурного опыта россияне по-прежнему больше склоняются к Западу, чем к Востоку. Учитывая эту культурную убежденность, как вы намерены преодолеть этот скептицизм и убедить значительную часть общества, особенно в европейской части России, в том, что стратегическая ориентация на Восток, включая инвестиции в Сибирь, действительно является важнейшей и единственной альтернативой для будущего страны?
Караганов:
Сибирь – это сосредоточение всего лучшего, что может предложить Россия. Мы должны чётко понимать: мы не «идём в Китай», мы идём к себе – к своей лучшей, самой концентрированной сути. Сибирь – это квинтэссенция русского характера. Как сказал один мой коллега, Сибирь – это рассадник всего лучшего, что может предложить Россия:
- открытости,
- энергии,
- предприимчивости и
- здорового коллективизма.
Именно поэтому мы не «переориентируемся», а просто возвращаемся к себе. Китай – великая и очень интересная культура, но она нам не близка. В то же время, она для нас не опасна. Мы будем активно сотрудничать с Китаем, поддерживать дружеские отношения, изучать его культуру, но никогда не станем китайцами. Кстати, сами китайцы этого не требуют. В отличие от Китая, западная культура в её нынешнем вырожденном виде, пронизанная трансгуманистическими ценностями, оказалась опасной. Западные европейцы всегда хотели, чтобы мы стали «западноевропейцами», но это противоречит природе России и унижает нас. Мы не можем и не должны быть западноевропейцами. Наш путь — быть самими собой.
Multipolar: Согласно вашему тезису, Россия в будущем будет более демократичной, чем многие современные западные страны. Что именно вы имеете в виду? Как вы можете описать конкретную российскую модель будущего общества, которая, как предполагается, будет отличаться от западной, либеральной модели?
Караганов: Вы неверно истолковали мои слова. Я не собирался делать Россию более демократичной. Более того, я неоднократно утверждал в своих работах, что демократия — наихудшая форма правления для сложных обществ, уступающая лишь кровавой диктатуре. История доказывает, что демократии всегда терпели неудачу и будут терпеть неудачу. Нам не нужна демократия в её нынешнем европейском виде — она обречена на провал. История полна таких примеров: вспомните падение Греческих республик, превращение Римской республики в империю, превращение Итальянских республик в монархии, распад Псковской и Новгородской республик. Вся так называемая «демократическая» Европа сдалась Наполеону без боя и встала под его знамена. Вместо этого нам нужно эффективное местное самоуправление и то, что я называю «демократией лидерства». По сути, это классическая аристократическая республика высшего уровня, дополненная сильной местной демократией, где люди могут сами управлять своими местными делами. Но это, конечно, не европейская демократия. Повторяю:
демократия — худшая форма правления, если не считать кровавой диктатуры. Мне не нужна демократия для России.
Multipolar: Сергей Александрович, ваши заявления о конце европейского порядка и необходимости «животного страха» крайне радикальны. Как вы реагируете на то, что эти идеи в Германии часто полностью игнорируются или воспринимаются как неприемлемая риторика? Считаете ли вы, что ваше послание вообще доходит до западной аудитории?
Караганов: Тот факт, что наши западные соседи, включая Германию, замыкаются в себе, — страшный знак: они готовятся к войне. Их действия — не только проявление слабости, но и прямая подготовка к войне. Поэтому я призываю наше руководство полностью подготовиться к войне и уничтожению Европы, которая вновь встала на этот путь. Если немецкие СМИ и истеблишмент снова захотят развязать войну, то я гарантирую вам: Германии больше не будет, никогда. Как государство, она прекратит своё существование. Германия уже нанесла огромный ущерб Европе, человечеству и себе самой. Если же, как сейчас кажется, она снова будет искать мести,
я продолжу публично заявлять: Германия должна быть уничтожена.
Multipolar: Как бы вы вкратце оценили отношения между США и Россией?
Караганов: Мы будем маневрировать и играть в игры, пока американские попытки подорвать Россию терпят неудачу. Это связано с огромным количеством допущенных ими стратегических ошибок.
Выделю три критические ошибки.
Первая и самая важная: неприятие стремления российской элиты к интеграции с Западом в начале 1990-х. Меня тогда поразила их вопиющая глупость.
Вторая: поддержка развития Китая, инициированная американцами, поскольку европейские «друзья» к тому времени уже утратили всякое стратегическое мышление, в наивной надежде, что он станет демократическим и адаптируется к американской политике. Это был чистый идиотизм.
Третья, монументальная ошибка: своей недальновидной политикой они превратили
Россию и Китай в непобедимый тандем. Вместе мы гораздо сильнее всего Запада. Мы не хотим войны, но если, не дай Бог, Запад решится на неё, мы победим.
Multipolar: : Во времена холодной войны между Советским Союзом и Западом неформальные или «секретные» каналы связи часто использовались наряду с официальными переговорами для предотвращения кризисов. Считаете ли вы, что такой неформальный, конфиденциальный канал связи существует между Россией и Западом в условиях нынешней конфронтации или его срочно необходимо создать для контроля риска эскалации?
Караганов: На самом деле, таких неформальных каналов сейчас очень мало. Мы пытаемся наладить такие каналы с европейцами, но это, по сути, бесполезно. У нас были интересные и умные собеседники в Евросоюзе. Однако нынешняя европейская элита деградировала настолько, что не с кем вести содержательный диалог. Диалог с американцами поддерживается на разных уровнях, хотя это довольно сложно.
Multipolar: На фоне растущего несогласия с политикой Брюсселя в Центральной Европе, особенно в Венгрии, Словакии и Чехии, наблюдаются тенденции к формированию альтернативной повестки дня. Как вы оцениваете вероятность и шансы этих стран сформировать и возглавить влиятельный блок в Евросоюзе, способный противостоять «мейнстриму» политики ЕС?
Караганов: Я считаю, что если нам удастся избежать Третьей мировой войны, к которой сейчас активно подталкивает Европа, большинство стран Центральной, Восточной и Южной Европы объединятся и войдут в состав Большой Евразии в качестве европейской части. Мы, конечно же, будем приветствовать этот процесс. При этом нельзя забывать, что венгры – один из важнейших евразийцев. Их исторические корни и кочевое наследие, наряду с потомками Монгольской империи, делают их естественными основателями Большой Евразии.
Multipolar: Но Венгрия и Чешская Республика, скорее всего, останутся членами НАТО.
Караганов: Давайте подождём и посмотрим, что произойдёт через пять-десять лет. За этот короткий срок ситуация кардинально изменится: Европа либо распадётся, либо будет втянута в большую войну. Я искренне надеюсь, что нам удастся избежать большой войны. Однако,
если большая война случится, Европа просто перестанет существовать. Скорее всего, Европа пойдёт по пути распада.
Multipolar: Большая война — это ядерная война.
Караганов: Да. Крупномасштабная война не может быть неядерной. Мысль о том, что полномасштабный конфликт в Европе может остаться обычным оружием, простите, идиотская. Что будет означать ядерная война в Европе? Это будет означать, что большинство европейских стран превратятся в пустошь. Они просто перестанут существовать. Даже самый элементарный здравый смысл не способен постичь, что на самом деле делают те, кто говорит о войне против ядерной державы России. Они обрекают собственный народ на уничтожение. К сожалению, европейское руководство утратило не только историческое сознание, но и элементарное, физическое чувство страха.
О собеседнике: Сергей Караганов , родившийся в 1952 году,
сын литературоведа и киноведа, изучал экономику в Москве и
в 1978 году защитил докторскую диссертацию на тему «Значение транснациональных корпораций во внешней политике США».
С 1988 по 2010 год он работал в Институте Европы РАН, а
с 2006 года является деканом факультета мировой экономики и мировой политики ГУ-ВШЭ. Он также
возглавлял аналитический центр «Совет по внешней и оборонной политике», почётным председателем которого является и по сей день, а также
является членом научно-консультативных советов при МИД России и Совете безопасности Российской Федерации.
В 2003 году Караганов вместе с Рихардом Перлом, Джозефом Наем, Романо Проди и Жан-Клодом Трише принял участие в ежегодном коллоквиуме Общества международного диалога имени Альфреда Херрхаузена в Берлине.
Тема тогда была «Страстно искомая Европа ».
Там он объяснил Перлу (
PDF, стр. 42) :
«Со времен Брежнева я был сторонником Европы. Я также поддерживал политику Путина, направленную на поддержку Европы. Теперь я вижу, что мои надежды рухнули. Мы стали гораздо теснее сотрудничать с европейцами, особенно во внешней и оборонной политике, но затем обнаружили вопиющую несостоятельность сотрудничества. (...) Дорогие европейцы, пожалуйста, пересмотрите свою внешнеполитическую и оборонную парадигму и осознайте, что вам необходимо формировать союзы с Россией, Китаем и другими подобными странами, но не с США. Проверьте свои отношения с американцами».
«Multipolar» — немецкий онлайн-журнал, издаваемый Паулем Шрайером и Стефаном Коринтом , основанный ими в январе 2020 года совместно с политологом Ульрихом Тойшем . Изначально платформа финансировалась за счёт краудфандинга , а её текущая деятельность поддерживается пожертвованиями читателей. Издание считается частью альтернативных СМИ, ориентированных на теории заговора . Оно получило известность в марте 2024 года после публикации протоколов заседаний кризисной группы Института Роберта Коха (RKI) .
да уж как есть, в основном, кстати, вся эта фигня меня забавляет, когда уж совсем не 
