Задумчивый остановился я на обочине, упёршись грустным взором в назревающую с каждым солнечным часом распутицу.
Весна пришла, ёлы-палы…
От быстро проехавшего, мимо уныло стоящего меня, широкомордого «Крузера» отчаянными брызгами в разные стороны хлынула слякоть. Часть её пришлась на меня. Немного, с пол-ведерка где-то, но всё равно обидно.
На всякий случай матернулся я негромко. Мало ли, кто там в этом «Крузере», вдруг нервный какой, весна ведь на дворе. Да и выборы на носу, что тоже может подвигнуть на неадекватность со стороны особо легковозбудимых граждан.
Постоял ещё минутку, уныло переведя ставший ещё более печальным взор на залитого себя, и отчего-то вдруг решил в выходные купить себе новые штаны, о чём и произнёс мечтательно вслух.
Стоящая тут как тут Люся сказала – «не штаны, а брюки», я ответил – «да один хер денег надо» и мы пошли дальше.
Я чуть впереди, натужно хлюпая намокшими штанинами, Люся по привычке чуть сзади и левее, что-то там бормоча себе под нос.
Минут через пять меня разобрало-таки любопытство, и я спросил, о чём таком там она говорит.
Как оказалась, Люся была недовольна моими не очень сухими штанами и уже полчаса как отказывалась идти в театр, а мы, кстати, именно туда направлялись, со мной, внезапно ставшим таким непрезентабельным.
«Все люди как люди, культурные, при костюмах, галстуки одемши, а ты придешь, всё одно как обоссанный, позорься потом с тобой все три действия с двумя антрактами» - резонно упрямилась она.
«Выборов, дались они мне, у нас два», - решил резюмировать я - «идти обратно домой, и переодеть штаны, но учитывая, что одни штаны, мокрые, на мне, а вторые, помимо того, что тренировочные, так они ещё и (вот она, ирония судьбы) замоченные тобой с утра для стирки, это раз. Ну а в качестве второго предлагаю зайти на барахолку, прикупить мне новые штаны, и уже в них пойти дальше приобщаться к культуре».
Тяга к прекрасному победила крестьянскую скупость и Людмила, решительно взяв меня за руку, направилась за покупкой.
Парой часов спустя, сидя в нафталиновом полумраке «Оперного», внимая хитросплетениям «Спящей красавицы» сквозь призму двух 150 граммовых порций коньяка, я задумался о двух вещах:
1. А сколько у Вас, уважаемые господа и, учитывая тотальную унисексофикацию, дамы, собственно говоря, брюк в гардеробе ?
2. И так ли Вы любите театр, как люблю его я ?
Весна пришла, ёлы-палы…
От быстро проехавшего, мимо уныло стоящего меня, широкомордого «Крузера» отчаянными брызгами в разные стороны хлынула слякоть. Часть её пришлась на меня. Немного, с пол-ведерка где-то, но всё равно обидно.
На всякий случай матернулся я негромко. Мало ли, кто там в этом «Крузере», вдруг нервный какой, весна ведь на дворе. Да и выборы на носу, что тоже может подвигнуть на неадекватность со стороны особо легковозбудимых граждан.
Постоял ещё минутку, уныло переведя ставший ещё более печальным взор на залитого себя, и отчего-то вдруг решил в выходные купить себе новые штаны, о чём и произнёс мечтательно вслух.
Стоящая тут как тут Люся сказала – «не штаны, а брюки», я ответил – «да один хер денег надо» и мы пошли дальше.
Я чуть впереди, натужно хлюпая намокшими штанинами, Люся по привычке чуть сзади и левее, что-то там бормоча себе под нос.
Минут через пять меня разобрало-таки любопытство, и я спросил, о чём таком там она говорит.
Как оказалась, Люся была недовольна моими не очень сухими штанами и уже полчаса как отказывалась идти в театр, а мы, кстати, именно туда направлялись, со мной, внезапно ставшим таким непрезентабельным.
«Все люди как люди, культурные, при костюмах, галстуки одемши, а ты придешь, всё одно как обоссанный, позорься потом с тобой все три действия с двумя антрактами» - резонно упрямилась она.
«Выборов, дались они мне, у нас два», - решил резюмировать я - «идти обратно домой, и переодеть штаны, но учитывая, что одни штаны, мокрые, на мне, а вторые, помимо того, что тренировочные, так они ещё и (вот она, ирония судьбы) замоченные тобой с утра для стирки, это раз. Ну а в качестве второго предлагаю зайти на барахолку, прикупить мне новые штаны, и уже в них пойти дальше приобщаться к культуре».
Тяга к прекрасному победила крестьянскую скупость и Людмила, решительно взяв меня за руку, направилась за покупкой.
Парой часов спустя, сидя в нафталиновом полумраке «Оперного», внимая хитросплетениям «Спящей красавицы» сквозь призму двух 150 граммовых порций коньяка, я задумался о двух вещах:
1. А сколько у Вас, уважаемые господа и, учитывая тотальную унисексофикацию, дамы, собственно говоря, брюк в гардеробе ?
2. И так ли Вы любите театр, как люблю его я ?
