“Шизофрения” – не совсем верное слово, но это первое, что приходит на ум”.
- Ну и чего пялишься, харя ?! – начал я.
- Уважаемый, я не пялюсь, как вы изволили заметить, а смотрю ! – ответил он.
- Ну и куда ты смотришь ? – не унимался я.
- А вот это уже, сударь, моё личное дело, куда смотреть ! – упорствовал он.
- Твоё дело пятое, обсос свинячий, быстро в сторонку отошёл ! Молча ! – приказал я.
- Вот уж не дождётесь, любезный… И вообще, экий вы невоспитанный тип ! Вас наверное в детстве много обижали ? – прищурился он.
- Э, ленинец херов, ты на меня не щурься… не щурься, я сказал ! – сказал я.
- Послушайте, если вы намерены и дальше в таком тоне… - начал он.
- И чё ты сделаешь ?! Ну-ка, ну-ка, скажи-ка, интеллигент грёбанный – прервал я.
- Нет, безусловно, вас в детстве мама не любила и мало кормила грудью – загрустил он.
- Ты чё, падла, про мою маму щас сказал ?!! Да я ж тя, пидора, щас урою !!! – рассвирепел я.
- Всё, довольно, сейчас я сам к вам буду применять грубую физическую силу ! – пригрозил он.
- Я тебя щас сам применю ! Через силу !!! – сказал я, принимая левостороннюю стойку и сжав кулаки.
- Ну что ж, вы первый начали, теперь я имею полное право обороняться… - сказал он, повернувшись ко мне правым боком, и так же угрожающе подняв руки.
- Порву, сука, на куски !!! – проорал я, незаметно чуть сдвинувшись вправо.
- Грубиян !!! – заклеймил он, аналогично сместившись и открывая левую сторону открытой для удара.
- Хххууу… - резко выдохнул я и сделал ложный замах левой, готовясь добить правым снизу.
- Уууххх… - он легко отмахнулся правой и уклонился, видно разгадав меня.
«Тёртый, сволочь, такого на раз не обломаешь» - загрустил я, немного отступив назад. Тот последовал моему примеру, замерев в ожидании.
«Ааа, хер с тобой, живи» - решил я и опустил руки. Расслабился и противник.
- Ладно, прощаю, пшшёёёл отсюда, сопляк, и радуйся, что я добрый сегодня – резко вдохнув через нос, я смачно плюнул в его сторону.
Тот успел одновременно со мной.
Два плевка встретились в воздухе с влажным шлепком, но мгновением раньше я резко уклонил корпус вправо, и тут же в глазах потемнело на пару секунд от ощутимого удара по черепу.
Я потряс головой. В глазах прояснилось.
Никто меня не бил, простое столкновение с трубой-сушилкой.
Я разогнулся и медленно убрал руки от лица. По поверхности зеркала медленно сползал плевок, рисуя такой влажный и такой широкий след, что большие садовые улитки удавились бы от завести, его увидя.
- Фффуууу, бля, гадство какое... Всё, решено, с завтрашнего дня завязываю, а то чую, добром это не кончится – решил я и ещё раз встряхнув головой, вышел из ванной комнаты, погасив за собой свет. В наступившей темноте плевок достиг края зеркала. Тишина.
Из зазеркальной темноты приблизился давешний собеседник. Прислонившись к зеркалу со своей стороны, он с минуту вглядывался в полумрак ванной, и, поняв, что остался один, с отвращением вытер остатки высыхающей слюны.
- Вот ведь мерзавец какой вырос, ну как есть натуральный негодяй… Нда, распустил я его на свою голову, надо что-то уже решать… Хотя… С завтрашнего дня займёмся его перевоспитанием, а сегодня пойду-ка… поищу… Там ещё должно было остаться немножко…
Он развернулся и пропал в глубине зеркала.
С крана сорвалась капля воды и, не долетев до раковины, зависла в воздухе. Труба с глухим металлическим стоном разогнула свои завитки, стряхнув на кафельный пол полотенце, и вновь свернулось. На этот раз удобным колечком. Напуганные упавшим полотенцем кафелины взметнулись в разные стороны, бесшумно пошныряли кто куда по ванной, и вновь разлеглись на полу. На этот раз рисунок их был весьма причудлив. Зевнула стиральная машинка, приоткрыв дверцу и чуть не выронив из себя скомканную простынь. В клубке простыни кто-то заворчал и заворочался. Кашлянул тюбик с пастой, уделав стенку зеленоватой кляксой. Запахло смесью конопли и мяты. Мыльница чихнула. Лежащий в ней едва начатый кусок мыла по красивой дуге спикировал в ванную и, сделав по её влажному нёбу пару кругов, успокоился. Ванная вздохнула, но промолчала.
Наступила ночь.
-------------------------------------------------------------
“Определённо, тщеславие - мой самый любимый из грехов”.
Коровьев (с)
июль 2003 года.
Шарм-Эль-Шейх - Новосибирск.
- Ну и чего пялишься, харя ?! – начал я.
- Уважаемый, я не пялюсь, как вы изволили заметить, а смотрю ! – ответил он.
- Ну и куда ты смотришь ? – не унимался я.
- А вот это уже, сударь, моё личное дело, куда смотреть ! – упорствовал он.
- Твоё дело пятое, обсос свинячий, быстро в сторонку отошёл ! Молча ! – приказал я.
- Вот уж не дождётесь, любезный… И вообще, экий вы невоспитанный тип ! Вас наверное в детстве много обижали ? – прищурился он.
- Э, ленинец херов, ты на меня не щурься… не щурься, я сказал ! – сказал я.
- Послушайте, если вы намерены и дальше в таком тоне… - начал он.
- И чё ты сделаешь ?! Ну-ка, ну-ка, скажи-ка, интеллигент грёбанный – прервал я.
- Нет, безусловно, вас в детстве мама не любила и мало кормила грудью – загрустил он.
- Ты чё, падла, про мою маму щас сказал ?!! Да я ж тя, пидора, щас урою !!! – рассвирепел я.
- Всё, довольно, сейчас я сам к вам буду применять грубую физическую силу ! – пригрозил он.
- Я тебя щас сам применю ! Через силу !!! – сказал я, принимая левостороннюю стойку и сжав кулаки.
- Ну что ж, вы первый начали, теперь я имею полное право обороняться… - сказал он, повернувшись ко мне правым боком, и так же угрожающе подняв руки.
- Порву, сука, на куски !!! – проорал я, незаметно чуть сдвинувшись вправо.
- Грубиян !!! – заклеймил он, аналогично сместившись и открывая левую сторону открытой для удара.
- Хххууу… - резко выдохнул я и сделал ложный замах левой, готовясь добить правым снизу.
- Уууххх… - он легко отмахнулся правой и уклонился, видно разгадав меня.
«Тёртый, сволочь, такого на раз не обломаешь» - загрустил я, немного отступив назад. Тот последовал моему примеру, замерев в ожидании.
«Ааа, хер с тобой, живи» - решил я и опустил руки. Расслабился и противник.
- Ладно, прощаю, пшшёёёл отсюда, сопляк, и радуйся, что я добрый сегодня – резко вдохнув через нос, я смачно плюнул в его сторону.
Тот успел одновременно со мной.
Два плевка встретились в воздухе с влажным шлепком, но мгновением раньше я резко уклонил корпус вправо, и тут же в глазах потемнело на пару секунд от ощутимого удара по черепу.
Я потряс головой. В глазах прояснилось.
Никто меня не бил, простое столкновение с трубой-сушилкой.
Я разогнулся и медленно убрал руки от лица. По поверхности зеркала медленно сползал плевок, рисуя такой влажный и такой широкий след, что большие садовые улитки удавились бы от завести, его увидя.
- Фффуууу, бля, гадство какое... Всё, решено, с завтрашнего дня завязываю, а то чую, добром это не кончится – решил я и ещё раз встряхнув головой, вышел из ванной комнаты, погасив за собой свет. В наступившей темноте плевок достиг края зеркала. Тишина.
Из зазеркальной темноты приблизился давешний собеседник. Прислонившись к зеркалу со своей стороны, он с минуту вглядывался в полумрак ванной, и, поняв, что остался один, с отвращением вытер остатки высыхающей слюны.
- Вот ведь мерзавец какой вырос, ну как есть натуральный негодяй… Нда, распустил я его на свою голову, надо что-то уже решать… Хотя… С завтрашнего дня займёмся его перевоспитанием, а сегодня пойду-ка… поищу… Там ещё должно было остаться немножко…
Он развернулся и пропал в глубине зеркала.
С крана сорвалась капля воды и, не долетев до раковины, зависла в воздухе. Труба с глухим металлическим стоном разогнула свои завитки, стряхнув на кафельный пол полотенце, и вновь свернулось. На этот раз удобным колечком. Напуганные упавшим полотенцем кафелины взметнулись в разные стороны, бесшумно пошныряли кто куда по ванной, и вновь разлеглись на полу. На этот раз рисунок их был весьма причудлив. Зевнула стиральная машинка, приоткрыв дверцу и чуть не выронив из себя скомканную простынь. В клубке простыни кто-то заворчал и заворочался. Кашлянул тюбик с пастой, уделав стенку зеленоватой кляксой. Запахло смесью конопли и мяты. Мыльница чихнула. Лежащий в ней едва начатый кусок мыла по красивой дуге спикировал в ванную и, сделав по её влажному нёбу пару кругов, успокоился. Ванная вздохнула, но промолчала.
Наступила ночь.
-------------------------------------------------------------
“Определённо, тщеславие - мой самый любимый из грехов”.
Коровьев (с)
июль 2003 года.
Шарм-Эль-Шейх - Новосибирск.
(ехидно и ревниво)
:(