Мой старший племянник растет на глазах. Сначала я его забирала из детского сада, теперь иногда и на родительские собрания в школу похаживаю, выручая родственников. Поскольку работают по вахтам.
Еще в садике пришлось выслушивать замечания в адрес племянничка и от воспитателей, и от родителей других детей. Мол, ваш Ванечка уж больно агрессивен, забижает наших малышей, все на него жалуются. Приходилось разбираться, делать внушения: «Некрасиво, Иван, так себя вести». Но у него всегда находились объяснения своему поведению. Послушаешь и думаешь: а ведь он в чем-то прав. Но и виноват он бывал, ничего не скажешь.
Никогда не забуду, как один раз воспитательница сказала: «Знаете, а ведь он у вас – «козел отпущения». И, помяните мое слово, – так будет и в школе». И рассказала историю, приключившуюся с племяшом. Как-то она отлучилась ненадолго из группы, а, вернувшись, увидела, как один мальчик уронил кувшинчик с полочки и разбил его. Воспитательница, сделав вид, что ничего не заметила, спросила: «Кто разбил кувшинчик?». Вначале воцарилось молчание. А потом приятель виновника происшествия крикнул: «Кто-кто, да Ванька, кто же еще». И тут все дружно подхватили: «Ваня, Ваня уронил».
Недоумевая, воспитательница резюмировала: «Вы знаете, если бы я сама не видела, КТО это сделал, я бы им поверила».
И эти ее слова я периодически вспоминаю. Ваня импульсивный, не дай Бог его доставать «не по делу». Вот пришлось разбираться с ситуацией, когда он с силой ткнул девочку шариковой ручкой в руку: она его дразнила, обзывала, он и вскипел. Конечно, некрасивый поступок, но…Я уже и всех девочек просила: «Ну, не цепляйте вы его».
В классе, если что-то происходило, учителя сразу на Ваню: «Это он». Приходилось вмешиваться, разбираться. Где-то действительно он был виноват, а где-то – совершенная напраслина. Что было МНЕ очень обидно (слава Богу, Иван быстро отходил и не держал зла).
Но окончательно «добила» история, произошедшая на уроках труда в 6 классе. Мальчишки ушли в мастерскую, которая была смежной с классом, а портфели оставили в классе на партах. И потом на перемене выяснилось, что портфель сына учителя кто-то незаметно выкрал из класса, пока все трудились в мастерской, и кинул в унитаз в туалете. По их понятиям, теперь его нельзя было оттуда доставать, поскольку прикоснувшийся к портфелю станет как бы прокаженным, неприкасаемым (но, собственно, не в этом дело).
Классный руководитель собрала детей и заставила их писать объяснительные (анонимно!!!), причем обязательно указать, на кого они думают – кто это сделал. И вот процентов шестьдесят написали, что это – Ваня. Причем даже девочки, которые занимались отдельно по домоводству дальше по коридору и ничего не могли видеть. Директор школы позвонил мне, оставшейся в очередной раз опекать Ваню, пригласил, ознакомил с ситуацией.
Как утверждали мальчики, лишь Ваня выходил из класса в туалет: первый раз как раз с сыном учительницы, а второй – когда прозвенел звонок с урока, вроде бы один. Остальные оставались в классе. Мне стало жутко. Тот сын учительницы был одним из близких приятелей Вани, - пойти на такую подлость?
Учительница пострадавшего мальчика написала заявление в милицию, создали комиссию. Инспектор по делам несовершеннолетних тоже начала приходить к выводу, что виноват – Ваня. Но племянник утверждал, что это все неправда. Он заболел, температура под 40, по ночам в бреду кричал: «Это не я, не я!»
И я ему поверила, несмотря на все эти утверждения. С трудом, по минутам восстанавливая цепь событий, я выяснила у Вани, что и второй раз он выходил из класса не один, просто тот мальчик промолчал (до сих пор видеть его не могу спокойно!). И, собственно, когда они вышли из класса после прозвеневшего звонка, у туалета уже стояла толпа и ржала. В принципе, разобраться и установить все это – большого труда не стоило. Просто не было желания у разбиравшихся, когда виновник, вот он – назван.
Я сидела в комиссии и слушала, как некоторые одноклассники говорили: «Это Ваня» (но не все! Кое-кто сказал, что Ваня такое сделать не мог!). Одна девочка, сделав страшные глаза, рассказывала, как она выглянула из класса на минутку и увидела крадущегося по коридору Ваню с портфелем, куртку он напялил на голову, чтобы его не узнали (потом она звонила и просила прощения, что, мол, перепутала его с другим. На самом-то деле все придумала!). Ей очень нравилось играть роль детектива. Мальчик, выходивший из класса с Ваней после звонка, опять же на комиссии промолчал об этом, наоборот, сказал (!): ему КАЖЕТСЯ, что он видел, как Ваня брал портфель.
Разбирательство было долгим. Если бы не я, честно скажу, Ваня бы так и остался виноватым. Поставили бы на учет в инспекцию по делам несовершеннолетних. Я тогда испытала шок. Мне просто стало страшно жить. Если в школе вот так можно заклеймить невиновного...
Неужели в коллективе всегда есть такие «козлы отпущения»? Приходилось сталкиваться еще несколько раз с подобными ситуациями, правда, не так близко и БОЛЬНО.
Еще в садике пришлось выслушивать замечания в адрес племянничка и от воспитателей, и от родителей других детей. Мол, ваш Ванечка уж больно агрессивен, забижает наших малышей, все на него жалуются. Приходилось разбираться, делать внушения: «Некрасиво, Иван, так себя вести». Но у него всегда находились объяснения своему поведению. Послушаешь и думаешь: а ведь он в чем-то прав. Но и виноват он бывал, ничего не скажешь.
Никогда не забуду, как один раз воспитательница сказала: «Знаете, а ведь он у вас – «козел отпущения». И, помяните мое слово, – так будет и в школе». И рассказала историю, приключившуюся с племяшом. Как-то она отлучилась ненадолго из группы, а, вернувшись, увидела, как один мальчик уронил кувшинчик с полочки и разбил его. Воспитательница, сделав вид, что ничего не заметила, спросила: «Кто разбил кувшинчик?». Вначале воцарилось молчание. А потом приятель виновника происшествия крикнул: «Кто-кто, да Ванька, кто же еще». И тут все дружно подхватили: «Ваня, Ваня уронил».
Недоумевая, воспитательница резюмировала: «Вы знаете, если бы я сама не видела, КТО это сделал, я бы им поверила».
И эти ее слова я периодически вспоминаю. Ваня импульсивный, не дай Бог его доставать «не по делу». Вот пришлось разбираться с ситуацией, когда он с силой ткнул девочку шариковой ручкой в руку: она его дразнила, обзывала, он и вскипел. Конечно, некрасивый поступок, но…Я уже и всех девочек просила: «Ну, не цепляйте вы его».
В классе, если что-то происходило, учителя сразу на Ваню: «Это он». Приходилось вмешиваться, разбираться. Где-то действительно он был виноват, а где-то – совершенная напраслина. Что было МНЕ очень обидно (слава Богу, Иван быстро отходил и не держал зла).
Но окончательно «добила» история, произошедшая на уроках труда в 6 классе. Мальчишки ушли в мастерскую, которая была смежной с классом, а портфели оставили в классе на партах. И потом на перемене выяснилось, что портфель сына учителя кто-то незаметно выкрал из класса, пока все трудились в мастерской, и кинул в унитаз в туалете. По их понятиям, теперь его нельзя было оттуда доставать, поскольку прикоснувшийся к портфелю станет как бы прокаженным, неприкасаемым (но, собственно, не в этом дело).
Классный руководитель собрала детей и заставила их писать объяснительные (анонимно!!!), причем обязательно указать, на кого они думают – кто это сделал. И вот процентов шестьдесят написали, что это – Ваня. Причем даже девочки, которые занимались отдельно по домоводству дальше по коридору и ничего не могли видеть. Директор школы позвонил мне, оставшейся в очередной раз опекать Ваню, пригласил, ознакомил с ситуацией.
Как утверждали мальчики, лишь Ваня выходил из класса в туалет: первый раз как раз с сыном учительницы, а второй – когда прозвенел звонок с урока, вроде бы один. Остальные оставались в классе. Мне стало жутко. Тот сын учительницы был одним из близких приятелей Вани, - пойти на такую подлость?
Учительница пострадавшего мальчика написала заявление в милицию, создали комиссию. Инспектор по делам несовершеннолетних тоже начала приходить к выводу, что виноват – Ваня. Но племянник утверждал, что это все неправда. Он заболел, температура под 40, по ночам в бреду кричал: «Это не я, не я!»
И я ему поверила, несмотря на все эти утверждения. С трудом, по минутам восстанавливая цепь событий, я выяснила у Вани, что и второй раз он выходил из класса не один, просто тот мальчик промолчал (до сих пор видеть его не могу спокойно!). И, собственно, когда они вышли из класса после прозвеневшего звонка, у туалета уже стояла толпа и ржала. В принципе, разобраться и установить все это – большого труда не стоило. Просто не было желания у разбиравшихся, когда виновник, вот он – назван.
Я сидела в комиссии и слушала, как некоторые одноклассники говорили: «Это Ваня» (но не все! Кое-кто сказал, что Ваня такое сделать не мог!). Одна девочка, сделав страшные глаза, рассказывала, как она выглянула из класса на минутку и увидела крадущегося по коридору Ваню с портфелем, куртку он напялил на голову, чтобы его не узнали (потом она звонила и просила прощения, что, мол, перепутала его с другим. На самом-то деле все придумала!). Ей очень нравилось играть роль детектива. Мальчик, выходивший из класса с Ваней после звонка, опять же на комиссии промолчал об этом, наоборот, сказал (!): ему КАЖЕТСЯ, что он видел, как Ваня брал портфель.
Разбирательство было долгим. Если бы не я, честно скажу, Ваня бы так и остался виноватым. Поставили бы на учет в инспекцию по делам несовершеннолетних. Я тогда испытала шок. Мне просто стало страшно жить. Если в школе вот так можно заклеймить невиновного...
Неужели в коллективе всегда есть такие «козлы отпущения»? Приходилось сталкиваться еще несколько раз с подобными ситуациями, правда, не так близко и БОЛЬНО.
У человека нет другого выбора – он должен быть человеком. Е. Лец.
Ни за что ни про что 
Вот плоды отсутствия воспитания культуры. Логарифмам и интегралам их в школе учат, а кто и на каких уроках будет душу детскую развивать, учить их нормам человеческой (а не зэковской) этики и нравственности?
Вот она, жизнь...
И не забывайте, что помимо виртуала есть и реал
