Отож!. Именно что узкого. У Аверченко рассказ был хороший про мой прекрасный русский народ:
Показать скрытый текстОдин русский студент погиб от того, что любил ботанику. Пошёл он в поле собирать растения. Шёл, песенку напевал, цветочки рвал. А с другой стороны поля показалась толпа мужиков и баб из Нижней Гоголевки.
— Здравствуйте, милые поселяне, — сказал вежливый студент, снимая фуражку и раскланиваясь.
— Здравствуй, щучий сын, чтоб тебе пусто было, — отвечали поселяне. — Ты чего?
— Благодарю вас, ничего, — говорил им студент, наклоняясь и срывая какую-то травинку.
— Ты — чего?!
— Как видите: гербаризацией балуюсь.
— Ты — чего?!!?!
Ухо студента уловило наконец странные нотки в настойчивом вопросе мужиков. Он посмотрел на них и увидел горящие испугом и злобой глаза, бледные лица, грязные и жилистые кулаки.
— Ты — чего?!!?!
— Да что вы, братцы… Если вам цветочков жалко, — я, пожалуй, отдам вам ваши цветочки…
И выдвинулся из среды мужиков мудрейший среди них старик, Пётр Савельев Неуважай-Корыто. Был он старик белый как лунь и глупый как колода.
— Цветочки собираешь, паршивец, — прохрипел мудрейший. — Брешет он, ребята! Холеру пущает.
Авторитет стариков, белых как лунь и глупых как колода, всегда высоко стоял среди поселян…
— Правильно, Савельич!.. Хватай его, братца… Заходи оттелева!
Студент завопил.
— Визгани, визгани ещё, чёртов сын! Может, дьявол — твой батя — и придёт тебе на выручку. Обыскивай его, дядя Миняй! Нет ли порошку какого?
Порошок нашёлся. Хотя он был зубной, но так как чистка зубов у поселян села Гоголевки происходила всего раз в неделю у казённой винной лавки и то — самым примитивным способом, то культурное завоевание, найденное у студента в кармане завёрнутым в бумажку, с наглядностью удостоверило в глазах поселян злокозненность студента.
— Вот он, порошок-то! Холерный… Как, ребята, располагаете: потопить парня али так, помять?
Обе перспективы оказались настолько не заманчивыми для студента, что он сказал:
— Что вы, господа! Это простой зубной порошок. Он не вредный… Ну, хотите — я съем его?
— Брешешь! Не съешь!
— Уверяю вас! Съем — и мне ничего не будет.
— Всё равно погибать ему, братцы. Пусть слопает!
Студент сел посредине замкнутого круга и принялся уписывать за обе щеки зубной порошок. Более сердобольные бабы, глядя на это, плакали навзрыд и шептали про себя:
— Смерть-то какую, болезный, принимает! Молоденький такой… а без покаяния.
— Весь! — сказал студент, показывая пустой пакетик.
— Ешь и бумагу, — решил Пётр Савельев, белый как лунь и глупый как колода.
По газетным известиям насыщение студента остановилось на зубном порошке, после чего — его якобы отпустили.
А на самом деле было не так: студент, морщась, проглотил пустой пакетик, после чего его стали снова обыскивать: нашли записную книжку, зубочистку и флакон с гуммиарабиком.
— Ешь! — приказал распорядитель неприхотливого студенческого обеда Неуважай-Корыто.
Студент хотел поблагодарить, указавши на то, что он сыт, но когда увидел наклонившиеся к нему решительные бородатые лица, то безмолвно принялся за записную книжку. Покончив с ней, раздробил крепкими молодыми зубами зубочистку, запил гуммиарабиком и торжествующе сказал:
— Видите, господа? Не прав ли я был, утверждая, что это совершенно безопасные вещи?..
— Видимое дело, — сказал добродушный мужик по прозванию Коровий-Кирпич. — Занапрасну скубента изобидели.
— Тёмный вы народ, — сказал студент, вздыхая.
Ему бы нужно было, ругнувши мужиков, раскланяться с ними и удалиться, но студента погубило то, что он был интеллигент до мозга костей.
— Тёмный вы народ! — повторил он. — Знаете ли вы, например, что эпидемия холеры распространяется не от порошков, а от маленьких таких штучек, которые бывают в воде, на плодах и овощах — так называемых вибрионов, столь маленьких, что на капле воды их гораздо больше, чем несколько тысяч.
— Толкуй! — недоверчиво возразил Пётр Савельев, но кое-кто сделал вид, что поверил.
В общем, настроение было настолько благожелательное, что студенту простили даже его утверждение, будто бы молния происходит от электричества и что тучи есть следствие водяных испарений, переносимых ветром с одного места на другое. Глухой ропот поднялся лишь после совершенно неслыханного факта, что луна сама не светит, а отражает только солнечный свет. Когда же студент осмелился нахально заявить, что земля круглая и что она ходит вокруг солнца, то толпа мужиков навалилась на студента и стала бить…
Били долго, а потом утопили в реке. Почему газеты об этом умолчали — неизвестно.
Скрыть текст
Ни щит Пушкина подняли уже после ликбезов, и тэ дэ и тэ пэ.
И поэтому Пушкин пришел на все готовенькое и не мог уже что-то изменить в языке... 
